Его любовь к чужой стране заслуживает восхищения Поделиться
Президент Путин дал наконец гражданство РФ Джону Роблесу, которого называют первым политическим беженцем из США.
Американец ждал этого дня 28 лет. Он настолько разуверился в том, что это однажды произойдет, что обиделся на всех журналистов, которые в свое время писали о нем и поддерживали его. В их числе и обозреватель «МК».
В 1996 году Джон Роблес тайно бежал из Соединенных Штатов в страну своих грез — Россию. Тогда ему было 30, сейчас 58.
Джон Роблес — индоамериканец. Один из последних представителей племени таино, по документам, давно исчезнувшего с лица земли. Он появился на свет в островном Пуэрто-Рико, автоматически при рождении получил американское подданство. Он владеет русским, испанским, немецким, английским, немного французским и итальянским.
Так же яростно, как все эти 28 лет, он хотел стать россиянином, Джон с детства ненавидел Америку, был против «американского империализма» и в свое время даже вступил в компартию США.
С юности (он рос без родителей в интернате) Джон пытался всеми силами попасть в СССР, но тогда ему это не удалось.
«Как-то я специально поехал на всемирную выставку в Канаду, подошел к советскому павильону, и там у меня был первый контакт с КГБ, — рассказывал он журналисту «МК». — Все мои попытки завязать потом отношения с русским посольством тут же становились известны нашим американским спецслужбам — и у меня начались неприятности».
Первая жена бросила Джона Роблеса с двумя детьми. В начале 90-х он вместе с 4-летним сыном Джоном-младшим и 6-летней дочерью Кейлой окольными путями через половину миру добирался до РФ. Здесь Джон надеялся создать семью с любимой русской женщиной, с которой переписывался заочно и о которой совершенно ничего не знал.
«Я с детьми жил в лагерях для беженцев при ООН. Пытался улететь в Москву из Гаваны. В конце концов купил авиабилеты из Мехико до Амстердама и уже оттуда на автобусах с пересадками отправился по Европе. С моим американским паспортом это было просто сделать тогда».
На границе с Брестом Джон Роблес попросил политическое убежище в России, но власти Белоруссии от греха подальше отправили его в Варшаву. «Потому что мой российский виза, которую мне дали в Мексике, к тому времени уже закончился», — Джон говорит еще с иностранным акцентом.
Я познакомилась с Джоном Роблесом и его невероятной историей любви к России в 2018 году. Немного была ошарашена, когда он вывалил передо мной все документы, подтверждающие, что он говорит правду. Это была не биография, а триллер какой-то!
Не буду подробно останавливаться на том, как же все-таки Джону Роблесу удалось попасть к нам, ибо это не роман, а статья в газете, но в конце концов он оказался в РФ. В государстве, сотрясаемом тогда глубокими реформами, бандитскими разборками, турецкими челноками, Чечней… Для полного счастья здесь не хватало только Джона Роблеса.
Все смотрели тогда на него как на ненормального: люди рвались из страны, а он – наоборот.
Разумеется, никакой женщины, с которой Джон переписывался, по адресу из писем он не нашел. Существовала ли та вообще, он не знает. Но с американскими документами он женился здесь, устроился на работу учителем английского и даже получил в России временное убежище по политическим мотивам.
Это правда, Джон являлся первым американским гражданином с таким статусом. Его удостоверение имело серию 01 и такой же порядковый номер, так что, когда Джон говорит, что он первый политический беженец в РФ из США, он ничуть не лукавит.
В 2007 году он пришел в свое посольство на Смоленской поменять старый паспорт на новый, ему сказали заплатить через кассу 68 долларов, а потом, по его словам, объяснили, что новый паспорт ему не дадут, а сам документ вообще аннулируют. Якобы за его убеждения. «Я ничего не мог поделать, они забрали его!» — восклицал Джон и годы спустя.
На самом деле неизвестно, потерял ли Роблес на самом деле американское подданство. Или что-то не так понял. Дело в том, что правительство США может посадить человека в тюрьму и даже казнить на электрическом стуле, но в абсолютном большинстве случаев не имеет полномочий порвать паспорт и объявить негражданином кого-то, кто им не нравится. Таков закон страны с 1967 года, в связи с решением Верховного суда США.
Из этого правила, конечно, есть исключения, но на Роблеса они явно не распространяются. Американец может быть лишен гражданства, если родился в другой стране и подделал свои документы о натурализации. А также если вступил в вооруженные силы государства, ведущего прямые военные действия против США, или принес присягу на верность иностранному государству, добровольно отказавшись от гражданства США.
Как бы там ни было, себя американцем Джон Роблес не считает.
Все последующие годы он неистово пытался доказать, что является большим русским патриотом, чем даже самые патриотичные наши сограждане. Но чем сильнее он старался, тем более отдалялась от него нетипичная американская мечта — стать россиянином. Видимо, наши чиновники судили по себе и не очень верили в его искренность.
Жизнь тем временем катилась под откос. Сын Джон-младший, обвиненный в распространении наркотиков (Роблес считает, что его подставили), отбыл срок в далекой мордовской колонии, а потом парня депортировали обратно в Америку. Больше отец его не видел.
Последняя официальная работа Джона Роблеса на международном радио накрылась медным тазом в 2013-м, так как сама эта российская радиостанция прекратила вещать на страны Европы.
Невезение будто следовало за Джоном по пятам, а воронка неразрешимых проблем затягивала в себя все, что его окружает.
В конце концов в прошлом году уже самая последняя русская жена выставила ему огромный долг по алиментам на их общую десятилетнюю дочь (та родилась в 2014 году), после чего судебные приставы поставили ограничения на его имущество и машину, на которой он регулярно возил гуманитарную помощь на Донбасс.
Да, Джон — волонтер и патриот, и на машине его была буква «Z», а на пиджаке георгиевская лента.
«Ничего не изменилось и, я уверен, не изменится. Таким образом, у меня отобрали машину и транспорт, и я даже не могу сейчас выехать из города», — сообщил он, поклявшись, что все долги давно оплатил.
«Может, у вас какой-то работа есть? — написал он мне полгода назад. — В моей трудовой книжке я старший преподаватель РАН (английский язык), диктор, главный редактор и переводчик. Мне позвонили и спросили, есть ли у меня нормальный паспорт. Я сказал им, что у меня есть документ беженца, который дает мне все права, как и любому россиянину, у меня есть трудовая книжка, у меня есть СНИЛС и ИНН, и они сказали, что нет, они не могут меня нанять. Я сказал им, что это дискриминация, а потом сразу они сказали, что нашли кого-то более квалифицированного».
И так год за годом. Он писал письма наверх с просьбой дать ему гражданство. Но каждый год эти письма, видимо, не доходили до адресата, и на свою просьбу Джон Роблес получал очередной отказ.
Ежегодно по осени ему приходилось заново отстаивать огромную очередь в ФМС, чтобы получить продление своего временного статуса. Он очень опасался, что однажды ему вообще ничего не дадут, и тогда он окажется никем ни с чем — человеком без гражданства, не имеющим права находиться на нашей территории. Эта мысль для него была подобна смерти…
С тех пор, как шесть лет назад в «МК» вышла моя публикация о жизни и скитаниях Джона Роблеса, он забрасывал меня письмами, в которых рассказывал о том, что делал и делает для нашей страны, о беспощадной борьбе с англосаксами и помощи Донбассу, а также о том, как все вокруг его ненавидят и обижают.
Мне было ужасно жалко бедолагу Джона. Но что я могла? И в конце концов летом этого года, вероятно, совершенно отчаявшись, он перестал писать, а от обиды заблокировал мой номер.
Так что даже поздравить его с получением выстраданного паспорта Российской Федерации я, увы, не могу. Хотя и очень за него рада.
Три дня назад Джон Роблес в очередной раз получил продление своего временного убежища. И с горечью сообщил всем в публичном обращении: «…начинаю свой 30-й год изгнания… российский патриот, журналист-расследователь и российский налогоплательщик, а также первый бывший гражданин США, получивший убежище в России, игнорируется и живёт без надежды в системе, которая не оказывает абсолютно никакой поддержки лицам, получившим убежище, никакой социальной поддержки, никакой пенсии и никакой возможности трудоустройства. Тем не менее, я благодарен за то, что убежище было продлено».
И вот — о счастье! Молитвы Джона Роблеса все-таки дошли до главного адресата.
На самом деле я верила, что так и произойдет. Как только появился Указ президента Путина о том, что мы готовы принимать к себе граждан из ЕС и США, которые разделяют наши традиционные и семейные ценности, я верила, что Джон Роблес, пусть и не самый типичный сторонник наших скреп, будет в числе первых.
То, как он любит Россию, сколько претерпел ради этого и как долго добивался ее ответной любви, как минимум заслуживает восхищения.
