Истинные причины трагедии пока остаются тайной Поделиться
Прошло три недели со дня страшного взрыва в Нижнем Тагиле, жертвами которого стали 10 человек. Обвинение предъявлено троим работникам газовой службы, но в чем конкретно состоит их вина, сказать пока сложно — многие улики погребены под обломками рухнувшего подъезда. Логика следователей ясна: ответственные — значит виноваты, с одной лишь оговоркой — «пока» или «если» не выяснится обратное.
«МК» проверил несколько версий случившегося и выяснил, как развивались события в то роковое утро 1 августа.
Квартира № 1: вне подозрений
От взрыва в доме 81 на Сибирской улице обрушился целый подъезд. Погибли 10 человек, половина из них дети. Трое из пяти ребят — девочки-подростки, которые оставались дома одни, без родителей. На них и «грешили» некоторые: мол, если не было неполадок в газовом оборудовании, то, значит, виноваты юные жильцы.
Изучив повреждения (характерная трещина в обрушившейся плите), специалисты изначально сделали вывод, что эпицентром взрыва мог быть первый этаж. Там же, на уровне первого этажа, среди завалов нашли тела погибших девочек. Так как родители одной из них — Ани — были прописаны в квартире № 1, то этот факт и был растиражирован.
Как удалось выяснить «МК», 1-я квартира действительно принадлежала родителям Ольги Касьяновой, матери погибшей девочки, и досталась семье по наследству. Но с 24 мая 2024 года жилище было продано Елене Лавжель. Прежняя владелица пояснила, что газовый шланг в квартире менялся сотрудниками обслуживающей организации «Газэкс», но в прошлом году. По ее словам, девочки не были знакомы с новыми хозяевами, и уж тем более не были вхожи к ним в дом, где собственники установили новую дверь и замки.
— Квартира предназначалась старшей дочери Касьяновых, но она не захотела там жить, поэтому они ее выставили на продажу, — рассказала новая собственница Елена Лавжель. — Я нашла ее через риелторов, знакомы мы не были. Квартира была полностью пустая, были только письменный стол и газовая плита. Мы делали ремонт в квартире, вскрывали полы от и до, ничего подозрительного не нашли.
— Вы успели пожить в этой квартире?
— Почти нет. Два месяца мы делали ремонт, но ночевали редко. Газом не пользовались, обедать ходили в кулинарию напротив дома. В середине июля закончили ремонт, заказали кухонный гарнитур и новую плиту и уехали в отпуск. 29 июля вернулись. Последний раз я была в квартире 30 июля, но ни поломок, ни запаха газа я не чувствовала, хотя я аллергик и очень чувствительна к запахам.
— Кого-то видели, когда приезжали? Соседей?
— Во дворе видели ребят, девочку Камиллу, которая погибла при взрыве, она шла с мамой и маленьким ребенком, я помогла им с коляской. Во вторую квартиру вообще не видела, чтобы кто-то выходил-заходил.
— В каком состоянии у вас было газовое оборудование?
— В июне, когда была проверка коммуникаций, приходила девушка из «Газэкса» (речь об отправленной под домашний арест Александре Ерыкиной. — Авт.), все проверила, так как мы должны были менять плиту и решили поставить заглушку. Она вызвала слесаря, я его узнала по кадрам из суда в новостном сюжете по телевизору (речь об Александре Алимове. — Авт.), тот пришел через час и перекрыл нам газ. Потом снова пришла девушка, поинтересовалась, все ли в порядке, мы подписали документы, и она пригласила на обучение в связи с установкой новой плиты.
— Получается, вы были 30 июля вечером, ничего подозрительного не заметили, а через день дом взлетел на воздух. Как вы узнали о ЧП, были ли на месте, что говорят люди после случившегося?
— Мы ехали из села по городу, стало известно, что случился взрыв, я отвезла домой ребенка и приехала на место. Насчет того, что моя квартира была эпицентром взрыва, мне никто не говорил. Часть квартиры устояла — это кухня и зал. Сотрудники правоохранительных органов меня спрашивали, видела ли я подозрительных личностей, но я никого не видела.
— А те странные люди, представлявшиеся газовщиками?
— Говорят, что те, кто якобы представлялся газовщиками и ударил по трубе, были закладчиками и они не причастны к взрыву.
А еще всем жалко, что задержали газовщиков ни за что, газовщики были хорошие и проверяли все от и до.
Квартиры №№ 2 и 6: несколько версий
Таким образом, версия о взрыве в квартире № 1 практически отпала. Но остались под подозрением квартиры №№ 2 и 6, где тусовались погибшие подростки. Злые языки поспешили обвинить тинейджеров в неосторожном обращении с газом, а некоторые даже предположили, что девочки могли наделать глупостей.
Чтобы получше узнать о самих погибших, мы пообщались с подругой семьи одной из них, которая в том числе и работала с некоторым из них как педагог.
— Многое указывает на то, что эпицентр взрыва мог быть на первом этаже, где бывали дети, которые ночевали без родителей. Отсюда родилась версия о том, что причиной трагедии могла стать не неисправность, а, как заявили привлеченные по делу газовщики, неправильное обращение с газовым оборудованием. Могли ли дети, например, забыть выключить плиту?
— Насколько я знаю, девочки были обучены правилам пользования бытовым газовым оборудованием дома. Точно могу сказать про Аню. Ну и про ее подругу Полину, она самая старшая из них была, 16 лет.
Я не только лично знала девочек, но я у нее еще преподавала. Я делаю вывод о том, как дети используют технику. Например, Аня, как и ее мама, очень аккуратная была, всегда сначала слушала, а потом, когда получала инструкцию, уже приступала к каким-то действиям.
По поводу готовки, насколько я понимаю, такая же история, потому что был как-то разговор с Ольгой Касьяновой — она упоминала, что дети начали готовить. В этих вопросах Ольга тоже сама очень сосредоточенная, внимательная, и девочки (у Касьяновых есть старшая дочь, ее не было дома во время взрыва) все в нее.
Аня и Полина учились в воскресной школе, состояли в отряде братства православных следопытов. Одним словом, девочки с активной жизненной позицией.
С ними были еще две девочки, Камилла и еще одна, тоже Полина, но я их лично видела пару раз.
— Расскажите, пожалуйста, кто у кого был в гостях и какие вам известны обстоятельства посиделок?
— У них такой маленький Советский Союз в подъезде, то есть семьи очень тесно и близко общались со всеми соседями. Когда у кого-то возникала проблема, они ее всем миром решали. Взаимодействие было во всем. Например, если говорить о газовой проверке, жильцы могли оставить ключи соседям, чтобы те впустили газовщиков и даже попросить расписаться. Поэтому оснований не верить газовщикам в том, что в какую-то из квартир не попали, например, нет.
Я общалась с Ольгой Касьяновой накануне и припоминаю, что она говорила вскользь, что им выписали предписание поменять шланг. О чем-то мы договаривались, и Ольга сказала, мол, сегодня шланг меняют, я не могу.
У Касьяновых квартира на третьем этаже была под номером 6. Они жили там всегда. И квартира вроде как родительская № 1. Они ее какое-то время продавали (и продали, как выяснил «МК». — Авт.). А квартира № 2 на первом этаже принадлежала родным единственной выжившей из компании девочки — 12-летней Полины. И я прекрасно знаю, что ее мама Светлана разрешала Ане, второй Полине и Камилле приходить к ее дочери в гости. Там жила мама Светланы, бабушка Полины, а девчонки любили ходить туда, так как там была установлена беговая дорожка и все ею пользовались. Получается, в распоряжении девочек были две квартиры.
— Что происходило накануне трагедии, как девочки проводили время?
— У Ани был день рождения 29 июля. Судя по фотографиям, она отмечала праздник в кругу друзей. Кое-какие подробности я узнала в воскресной школе. Аня и Полина приходили в храм на причастие, батюшка говорил, что вспомнил их. Девочек видели на улице, они веселились, снимали видео, все активно вели странички в ТикТоке. Аня ходила к знакомой фотографироваться на паспорт, должна была получать скоро первый документ. Планы были жизнеутверждающие, если вы об этом.
— Да, хотелось бы исключить такой момент: не было ли ни у кого из девчонок каких-либо мрачных настроений, увлечений субкультурами?
— Они были воцерковленные, все хорошо воспитаны.
Аня сначала ходила в музыкальную школу достаточно долго, потом стала заниматься лыжами. Родители искали такой вид спорта, который мышечный каркас ей укрепит, девочка была худенькой. Достаточно долго она занималась лыжами и музыкой параллельно, потом сделала выбор все-таки в пользу лыж.
Полина тоже была твердо стоящей на ногах девочкой и четко знала, чего она хочет. Подвижной психики или еще каких-то тревожных моментов я не замечала ни у кого из них. Аниме или странных музыкальных пристрастий тоже не было, «звук поставим на всю, и соседи не спят» — такие песни они слушали.
— Родители Анны не могли у себя хранить что-то взрывоопасное? Писали, что ее отец бывший силовик…
— Я была пару раз в гостях у Касьяновых на третьем этаже, в квартире №6. Ничего такого не было. Писали, что Михаил работал в службе исполнения наказаний, это действительно так. Но мало кто знает, что он бывший спецназовец, очень здравомыслящий мужчина. Он с Ольгой более 20 лет вместе, дочь от первого брака супруги он удочерил, ей где-то 23 года. Жили все это время душа в душу, детей растили.
— Как вы узнали о взрыве?
— Ольга говорила по телефону с нашей общей подругой, поздравляла ее с днем рождения. Потом Ольга ей вновь перезвонила, сказала, что дом взорвался. И дальше мы все поехали на Сибирскую. Поддержать Касьяновых приехали и бывшие сослуживцы Михаила. Некоторые знакомые по службе стояли в оцеплении, отгоняли зевак, говорили слова поддержки. Он до конца не верил в смерть Ани, даже когда ему следователь показал фотографию. Лицо и волосы были обожжены, но по бижутерии было ясно, что это их девочка.
Мы, в том числе родители Ани, были уверены, что они были в квартире № 6, там они ночевали. Однако по мере разбора завалов это оказалось не так. Получается, девочки были во второй квартире. По телефону они рассказывали родителям в районе 11 часов утра, что проснулись и хотели завтракать…
— Что-то известно о состоянии выжившей девочки?
— Полина в Екатеринбурге, состояние тяжелое, мы молимся за нее, чтобы она выжила. Изначально говорили, что все критично, но, как известно, критичны первые 7 суток, они позади. Дай бог, выкарабкается. Говорят, у нее какие-то сложности с позвоночником.
Как подтвердили родители погибших, все девочки были вхожи сразу в две квартиры. Помимо шестой, на первом этаже напротив «главной подозреваемой» квартиры № 1 располагалась квартира № 2. Но там, если рассматривать версию неосторожного обращения с газовой плитой, по заверению родителей, никто не готовил и из еды было только замороженное мясо. Как и не было там каких-либо неполадок с коммуникациями.
Большинство из рассказанного знакомой семьи Касьяновых нашло свое подтверждение в публикациях погибших девочек. Аня и Полина в июле создали свой совместный телеграм-канал «Хэппи хаус», где выкладывали совместные фото и видеозаписи. Девочки гуляли и фотографировались в день рождения Ани. Накануне взрыва к ним приходили друзья, минимум три мальчика. Ребята устраивали потешные бои как раз в квартире №6 (ее узнали по интерьерам). А вечером Аня и Полина снимали, как дегустируют только приготовленные пельмени. Предположительно видео было сделано там же, на кухне в квартире №6. Однако сделать выводы о том, что взрыв был именно там, даже несмотря на то, что шланг меняли в этой квартире, мы не можем.
Как стало известно «МК», следствие явно не считает, что к взрыву привели некачественные работы по устранению выявленных в ходе июньской проверки. Так, по нашим данным, предписания составляла отправленная под домашний арест сотрудница «Газэкса» Александра Ерыкина, но выполняли их другие слесари. Как минимум один из них, который занимался монтажом того шланга и, получается, последним из должностных лиц был в тех квартирах, которые изначально посчитали возможным эпицентром, задержан не был — его допросили и оставили в статусе свидетеля.
По данным родных и близких газовщиков, которых привлекли по делу, ни в одном процессуальном документе и со слов следователя не установлены точное место и причина взрыва, погубившего 10 человек. Так что истинные причины взрыва в доме на Сибирской пока остаются тайной.
