Ирина Слуцкая рассказала, чем занимаются ее дети и как ей удалось завоевать мужа Поделиться
Ирина Слуцкая после завершения карьеры продолжила вести привычный для нее активный образ жизни. У Ирины появилась семья: муж, дети, работа ведущей и даже депутатская должность. Со спортом Слуцкая не завязала, продолжив кататься. Сейчас, например, она активно приводит себя в форму, чтобы принимать участие в новогодней сказке на льду. И, хотя свободного времени у Ирины нет, нам удалось пообщаться со звездой спорта, покорившей чемпионаты и Олимпиаду. Ирина приехала в гости к «Московскому комсомольцу», где во время прямого эфира рассказала о том, как живет после Олимпийских игр, чем занимаются трое детей и как ей удалось завоевать мужа Алексея.
Фото: пресс-служба
тестовый баннер под заглавное изображение
«Хочу быть в движении»
— Ирина, расскажите, как складывается день известной фигуристки Слуцкой?
— Один день может сильно отличаться от другого. Сейчас я нахожусь в процессе подготовки к новогодним выступлениям, к своим сказкам на льду, поэтому активно тренируюсь. Встаю в среднем где-то в 7:30 утра, собираю младшую в детский сад, средняя дочь еще раньше выходит из дома, она уже полностью самостоятельная. Затем отвожу ребенка в сад и еду играть в теннис. Если я не играю в теннис, значит, еду по делам. У меня много различных встреч. Это могут быть и заседания Московской городской думы, разные комиссии, какие-то посещения определенных объектов, участие в различных форумах, конференциях. Параллельно с этим я еще успеваю съездить в магазин. В общем, успеваю быть женой, мамой, домохозяйкой, суперзанятой женщиной и где-то немножечко еще и спортсменкой: минимум три раза в неделю я тренируюсь на льду.
— А откуда взялся теннис в жизни?
— Это случайная история. Я отвела на занятия свою младшую дочь: нашла возле дома очень приличный корт. Пришла и думаю: «Дай я попробую». Записалась на тренировку — и прямо влюбилась в этот вид спорта. Так здорово ощутить боль в мышцах, какую-то усталость… Никогда в жизни не думала, что могу в этот вид спорта окунуться с головой, но меня это так затянуло.
— Будете покорять Олимпиаду?
— Для себя играю. Хочу преодолевать, быть в движении, у меня, как мне кажется, даже какие-то новые нейронные связи появляются. А летом я на вейкборде катаюсь — очень-очень это дело люблю. Ну и велосипед, как у всех. Зимой — на сноуборде.
— А вышивание крестиком?
— Вообще, я люблю вязать, но на это у меня нет времени. А еще очень часто к Новому году люблю создавать различные новогодние композиции: с елкой, ягодами, конфетами, шарами, символом года… Прямо собираю целые икебаны — могу кому-нибудь в подарок сделать. Например, в стеклянном аквариуме сюжет сказочный создаю или подсвечники красивые делаю, а еще новогодние украшения на стол. Правда, однажды мне покрутили пальцем у виска: «Это все очень красиво, правда, но тарелочки ставить некуда» (смеется).
«Тают килограммы, изнутри начинаю светиться»
— Вы еще и худеете активно…
— Да, действительно, похудеть — это была моя цель, причем появилась она достаточно давно. Потому что не секрет, что у меня сложное хроническое заболевание (Ирине был поставлен диагноз: васкулит — воспалительное заболевание кровеносных сосудов. — Прим. авт.). И оно предполагает еще и гормонотерапию, которая не несет ничего хорошего. После рождения третьего ребенка у меня долго не получалось убрать лишние 3–4 кг. Думаю, что это связано еще и с терапией, которую я принимаю. Я решила не заниматься самодеятельностью и пошла к врачу.
— И что доктор порекомендовал?
— Мне назначили российский аналог известных препаратов для похудения. Это уколы, которые помогают мне приводить себя в норму и которые помогают при моем заболевании. То есть в моем случае это ситуация не просто из серии «хочу похудеть». Я при этом еще консультировалась и с врачами — эндокринологами, ревматологами, кардиологами. И, знаете, честно говоря, вижу не только результат в уменьшении веса, но и изменения в своих анализах: они стали намного лучше. Я, кстати, даже была на заводе и видела, как это все изготавливается и из чего делается. Думаю о своем здоровье и хочу быть такой же активной, спортивной, позитивной, как и раньше. Вижу, что тают килограммы, и появляется какое-то огромное количество энергии: чувствую, что уже изнутри начинаю светиться.
— А вы можете есть что хотите?
— Нет, конечно. Обязательны еще здоровое питание и физическая нагрузка. Я пашу как лошадь, вам честно скажу, со спортивных занятий практически не вылезаю. Сегодня был промежуток времени, когда, видимо, уже наелась: не хотела вообще заниматься. Ну а что касается питания, то результата невозможно достичь без ограничений, без преодолений. Это то, чему учили меня всю жизнь, да и в спорте тоже: терпи, работай, терпи.
— Не даете себе послаблений?
— Иногда даю. Вчера, пока ехали домой, случайно заговорили про сало. Я очень редко ем такие продукты, но тут пришла и говорю няне: «Достаньте-ка кусочек сала». И вот такой тоненький-тоненький кусочек отрезала, затем — тоненький кусочек черного хлеба, сверху положила перышки лука… Знаете, такое наслаждение! Но раньше если я хотела, то могла достать шмат сала и съесть его с черным хлебом. Еще отказалась практически от сладкого, которое я обожаю. Могу себе позволить, но чуть-чуть, может быть, утром. Я отказалась от всех ненужных перекусов а-ля бутербродик, а-ля колбаска, без которой жить вообще не могу. Сделала упор на овощи, мясо, рыбу. Фрукты — в первой половине дня обязательно. Поэтому я даже беру еду с собой в контейнере, когда знаю, что меня целый день дома не будет. Конечно, вечером хочется есть — очень сильно, я даже бы сказала, что жрать хочется. Но подхожу к холодильнику — носом повожу, понюхаю все, посмотрю и закрываю холодильник. Не могу и не хочу сдаваться.
— А во время спортивной карьеры вы тоже тщательно следили за весом?
— Всегда старалась следить за весом: в нашем виде спорта все сложно, он координационный. И любые 200–300 лишних граммов очень влияют на технику.
«Хотела большую семью»
— Решение завершить спортивную карьеру насколько вам тяжело далось?
— Это не было тяжелым решением, я четко понимала: последним стартом в моей жизни будут Олимпийские игры в Турине. На момент выступления мне было уже 27 лет — это был нормальный возраст для того, чтобы завершить карьеру. На тот момент уже и физически было сложновато, и, самое главное, психологически, потому что более 10 лет я являлась лидером мирового фигурного катания, и это, конечно, было непросто — постоянно держать планку лидера.
— Многие до сих пор помнят эту возмутительную ситуацию, когда вас просто засудили в Солт-Лейк-Сити на Олимпийских играх, не дав золотую медаль. Насколько сильно вы тогда переживали?
— Переживала неделю. Ну, это абсолютно нормальная реакция любого здорового человека. Конечно, и плакала, и не хотела больше кататься, и понимала, что борюсь с ветряными мельницами, потому что в тот момент за меня никто не боролся. И вообще, за женское катание тогда мало кто боролся. Из всех четырех видов фигурного катания девочки катались самыми последними, а это самое сложное. Было обидно, больно, да никто не знал, что будет дальше. Но время, как известно, все расставляет на свои места.
— Вы успешно трудитесь в качестве депутата Мосгордумы. Откуда вообще взялась такая идея — стать депутатом?
— Я же до этого пять лет отработала в области, была депутатом Московской областной думы. Потом не прошла на второй срок и для себя эту тему закрыла, хотя мне было очень интересно: я тогда работала в комитете по здравоохранению, социальной политике. Ну а затем мне поступило предложение попробоваться в Москву. Ну а почему бы и нет? Если действительно мой голос будет весомый, если смогу помогать людям… И я пошла на выборы. Они, кстати, были очень сложными — почти 9 месяцев. Как ребенка я выносила… В итоге попала в комиссию по спорту и считаю, что нахожусь там абсолютно на своем месте. Параллельно встречаюсь с людьми, решаю абсолютно разные вопросы. Сейчас, например, у нас такая маленькая победа вместе с моим коллегой Петром Потаповым: будем восстанавливать Кунцевский вокзал. Это очень красивое историческое здание.
— В Интернете шутят: мол, в Думе — невероятно дешевая столовая…
— Это не у нас, это в Государственной думе. У нас обычные цены, нормальные. Это кафе-столовая. Хорошенечко поесть — рублей на 600. Шашлыки даже есть.
— Готовите ли вы сами?
— Я очень люблю готовить и делаю это очень вкусно. Дети мою еду пробуют с удовольствием. Но времени очень мало, в основном я готовлю в выходные. Супы варю, салаты делаю, запекаю, жарю… Муж у меня на гриле может все что хочешь сделать. Бывает, с дочерью делю кухню, потому что она у меня любит торты выпекать, печенье, и у нее так вкусно получается! Помню, спросила как-то: «Мам, хочешь какой-нибудь торт?» Я ответила: «Да, хочу «Прагу». Даже не думала, что она это серьезно. И она сделала «Прагу» с первого раза. Когда я попробовала, сказала: «Ты знаешь, в магазинах она не такая вкусная». Ну и, конечно, у меня есть помощница, еще мама помогает — вот они в четыре руки и кашеварят.
— Вы вышли замуж, уже стали мамой троих детей. Хотели большую семью?
— Я очень хотела большую семью и почему-то всегда знала, что у меня будет трое детей: мальчик постарше и две девочки. Видимо, сверху предопределено это было. Но никогда не думала, что у меня будет несколько мужей (улыбается). Для меня пример — это мои родители, которые уже много лет вместе. И я тоже хотела такую семью, чтобы все бегали, чтобы все кричали, чтобы была такая суета, бардак… С сыном Артемом. Фото: пресс-служба
«Личная неприязнь к девочке Слуцкой»
— Знаю, что ваши дочки пошли по вашим стопам. Как у них успехи?
— Старшая, Варя, ей 15, вовсю катается, у нее очень плотный график. В танцах на льду у нее постоянные соревнования: то в Магнитогорск недавно летала, то в Казань… Маленькая Кира, ей шесть, тоже очень активный образ жизни ведет. У нее и сад, и фигурное катание, и театральная студия. Я ее еще на иностранные языки записать хочу. Просто важно, чтобы ребенок всегда был в движении, чтобы поменьше сидел дома, потому что дома всегда высок соблазн взять гаджеты в руки. Я не очень это приветствую.
— Решение стать фигуристкой исходило от Варвары?
— Да, где-то в гардеробной она нашла мое олимпийское платье 2006 года. Надевала, бегала по дому и кричала: «Хочу, как мама, быть фигуристкой!» В итоге мы ее в четыре года отдали в фигурное катание. Она сначала попробовала себя в одиночном катании, а потом мы перешли к другому тренеру, который был танцором на льду. И вот я однажды прихожу на тренировки, а мне говорят: «Да вот Варвара пришла и говорит: «Научите меня — я в танцы хочу». Потом целый час каталась просто по кругу обычным, беговым шагом». А я-то, когда выходила на лед, — мне надо было прыгать, прыгать… Она когда пришла с тренировки, сказала: «Мамочка, мне так понравилось!» Ну, в принципе это понятно: она всю жизнь была такая танцевальная, очень раскрепощенная девчонка и совсем не боится публики.
— Трудно было найти тренера?
— Возникали определенные проблемы. Во-первых, мы искали по территориальному признаку, потому что живем за городом и не сможем ездить на другой конец Москвы. Сначала у нас с одним тренером не получилось, с другим не получилось, но в итоге она нашла свою команду, с которой комфортно: штаб Кати Рублевой и Вани Шефера. Я этих ребят очень хорошо знала по спортивным достижениям, слышала очень много хорошего и от родителей, и от специалистов. Они молодые, очень активные, заинтересованные. И в принципе это то, что нам нужно. Я к ним совершенно спокойно ребенка отправляю. Знаю, что дочь не останется голодной, что всегда будут гостиницы, вся ситуация будет под контролем. И самый главный показатель для меня — это отношение тренера к спорту, к спортсмену. Потому что дочка — очень трепетная девчонка, и, когда ее начинают ругать, она может просто стать в ступор и вообще отключиться от процесса. С дочерью Варварой. Фото: пресс-служба
— А дочку ругают?
— До этого она была у других тренеров, и когда ей говорили: «Вот таких, как ты, мы вышвыриваем отсюда…» — искренне не понимала: почему именно как она? Спрашивала меня: «Что во мне не так и почему вдруг меня должны куда-то вышвыривать? И что значит «таких, как ты»?» Для нее это просто был колоссальный стресс, потому что это говорил тренер. То есть уже на личности переходили в одной из групп, где она каталась. Явно была какая-то личная неприязнь к девочке по фамилии Слуцкая…
— И что вы сделали тогда?
— Я не стала выяснять отношения, просто ребенку сказала: «Слушай, если тебя не принимают, зачем мы будем бороться? Бороться с ветряной мельницей бесполезно». И мы пошли в другой штат, и там стало все по-другому. Но из предыдущего штата мне начал тренер писать всякие неприятные вещи… Но я в итоге счастлива, что Варвара нашла своих тренеров.
«Я очень строгая мама»
— А какая вы мама?
— Я очень строгая мама, но в то же время меня, конечно, можно завязать в морской узелок и стащить с меня все что можно и что нельзя. Я вот купила помаду и слышу от дочки: «Мамочка, ты такую помаду сегодня купила! Я возьму накраситься? Мне так она подходит…» Все, считай, до свидания, помада. Но на самом деле я могу ого-го какой быть, и дети это знают. То есть существуют какие-то вещи, когда я говорю: «Нет, и это не случится ни при каких обстоятельствах». Если вдруг я ругаюсь, могу и прикрикнуть, и шлепнуть по попе. Понимаю, что вы потом напишете: «Слуцкая бьет детей»… Да, я бью детей! Хотя иногда, бывает, до смешного доходит. Я, например, как-то говорю сыну: «Я тебе сейчас задам…» — он отвечает: «Ну, давай-давай». И я такая смотрю на него снизу вверх — а он на голову меня выше: «Иди с миром, человек». Я, конечно, не бью ни ремнем, ни по голове, а по попе иногда, в воспитательных целях.
— У вас же еще и младшая неплохие результаты в фигурном катании показывает. Думаете, станут дети чемпионами?
— Растить исключительно чемпионов — это не моя позиция. Я хочу, чтобы они прожили свою жизнь, со своими взлетами, падениями, ошибками и радостями. Своей дорогой должны идти. Я не хочу из детей лепить себя во что бы то ни стало. Дети должны быть в первую очередь счастливы, получить хорошее образование и развитие. Понимать, что хорошо, что плохо, уметь преодолевать какие-то жизненные трудности. Они должны уметь выигрывать, уметь проигрывать. Считаю, что должны владеть хотя бы одним иностранным языком, получить образование, дипломы, с которыми смогут пойти работать и обеспечивать себя в будущем. Останется ли в будущем спорт в их жизни — время покажет. Кстати, спорт — это не только классные эмоции, это еще и умение преодолевать себя, когда тебе не хочется. Это адская дисциплина, умение общаться с людьми, умение общаться на камеру… С дочерью Кирой. Фото: пресс-служба
— Вы осознали, что сына скоро придется отпустить во взрослую жизнь?..
— Да, и я понимаю, что мне, конечно, своего первенца, свою кровиночку от себя оторвать будет очень сложно. Я же и соломку подстелила, и за уши потаскала, и предупреждала когда надо, и оберегала. Но понимаю, что если его не отпущу, я ему сломаю жизнь. Я его должна сейчас отпустить, он уже не мой. Так что я себя давно готовлю к этому моменту. Он сейчас учится, я его финансово поддерживаю, но я ему уже сказала: «Как только закончишь, первое — ты съедешь из дома, и второе — ты сам себя обеспечишь». И это не какая-то жестокость: он должен быть мужиком, он не может сидеть около моей юбки, потому что это уже будет не мужик, а тряпка. Когда он сам придет за помощью, всегда помогу — я всегда рядом и всегда поддержу. Понятное дело, что я никогда в жизни его не оставлю.
— А девушку он уже представил?
— У нас нет девушки, потому что он весь в учебе. Хочет сначала получить профессию.
— Не будете контролировать избранниц?
— Мне с ней не жить, это он должен выбрать. Какую приведет, такую и приму. Потому что мне главное, чтобы ему было хорошо. Если она для него хорошая — для меня она тоже хорошая; если плохая — значит, для меня она автоматически плохая. Все: сын будет прав. Ему с этим жить, и ему это разгребать.
«С мужем живем душа в душу»
— Расскажите, как познакомились с будущим супругом.
— Познакомились мы в городе Коврове, где у меня были соревнования. Меня привезли на ужин, где он тоже был. Знаете, есть такие судьбоносные случайные встречи. Причем, когда начинаешь разматывать клубок событий, понимаешь, что случайности не случайны. Супруг где-то случайно услышал, что я приезжаю, и поехал на этот ужин. Я на тот момент уже была свободна, но не хотела никаких отношений. Мы поначалу вместе работали, но потом все постепенно переросло в отношения.
— Он вас как-то завоевывал?
— С исторических времен так сложилось, что мужчина должен завоевывать женщину. Но, с другой стороны, мы уже взрослые люди, и между нами возникла просто какая-то симпатия, может быть, какое-то единение душ. Не надо передо мной вставать на колени, не надо разыгрывать какую-то драму: просто будь мужиком. Я не из серии женщин, которые заявляют: «Удиви меня». У меня все просто: «Пожарь мне кусок мяса, пожалуйста. Купи и пожарь». Это будет просто полезно, понимаете? Вот поэтому у нас и кольца, и путешествия, и отпуск, и все что нужно. И живем мы с мужем душа в душу. Периодически можем «гав-гав» друг на друга, но это абсолютно нормально: разошлись по разным комнатам, на следующий день встретились — и все хорошо.
— Как вам удается так мастерски решать проблемы, как думаете?
— Это, видимо, из-за того, что оба прошли уже через отношения и ценим наши нынешние отношения. А у нас, девочек, тем более зачастую так бывает: сама придумала, сама обиделась. Я, конечно, не знаю, что будет дальше. Может быть, что-то, не дай бог, пойдет не так, но в любом случае каждый из нас — это отдельный, твердо стоящий на ногах человек. И между нами взаимопомощь. Мне неважно, чтобы меня каждый день вывозили в ресторан, но мне важно, чтобы муж, придя домой, своими руками что-то прикрутил. Это я образно говорю. А если ты выходишь замуж за мужчину, который 24 на 7 у тебя находится на работе, а ты хочешь, чтобы он сидел с тобой теплыми вечерами около камина, — это не твой мужчина.
— А почему вы расстались с предыдущим мужем?
— В первом браке мы пошли в разные стороны. То есть то, что стало интересно мне после завершения спортивной карьеры, абсолютно не совпадало с тем, как он это видел. Я целеустремленная, всегда хочу что-то новое: пробовать, ошибаться, пробовать заново… То есть я должна быть в движении, зарабатывать, для меня это важно. Посадите меня дома — вы завтра меня не узнаете. Это будет какая-то мегера, которая станет визжать и топать ногами. Дайте мне работу — нежнее и бархатистее женщины вы просто не найдете.
— С бывшим отношения приходится поддерживать, потому что у вас дети?
— Нет, мы абсолютно не общаемся, но дети с ним поддерживают контакт.
— Как отнеслись дети к новому мужу мамы?
— Это не было все на блюдечке с голубой каемкой, потому что возраст у сына и дочери уже был достаточно осознанный, и им, конечно, сложно было понять: вдруг нет папы, есть какой-то дядя, который вообще непонятные права тут качает… Были моменты и непринятия, и принятия, и дружбы. Но чем дети взрослее становятся, тем они больше начинают понимать. Сейчас вообще никаких проблем нет, потому что уже взрослые.
— О чем еще мечтает Ирина Слуцкая?
— Чтобы мое окружение было живо и здорово. Чтобы все мировые истории закончились, чтобы спокойно мы жили, чтобы был мир. И я понимаю, насколько сложное положение у наших ребят, как им непросто там. Господи, как хочется, чтобы они все вернулись домой к своим матерям живыми, к женам — невредимыми. Молимся за них каждый день. Здоровья и мира.
