Члены ВЛКСМ решали поставленные Сталиным задачи с помощью помоек Поделиться
Очередная годовщина ВЛКСМ подсказывает, что самое время вспомнить об эпизодах из жизни этой легендарной общественной организации. А ведь тема-то поистине неиссякаемая. Пути-дороги «молодых строителей светлого будущего» порой совершали очень интересные повороты. И эти повороты помогают еще лучше узнать и оценить историю нашей страны. Сегодня «МК» расскажет две комсомольские истории. Отнюдь не канонические.
тестовый баннер под заглавное изображение
«Фордзон» с помойки
Вскоре после окончания войны некоторым комсомольским активистам из столицы пришлось заниматься поисками… металлолома. Именно таким образом тогда оказалось возможно обеспечить государственную программу по выпуску тракторов. О столь необычной эпопее рассказал однажды автору этих строк Георгий Тимофеев — ветеран существовавшего когда-то в Москве Второго авторемонтного завода (ВАРЗ).
— Наше предприятие появилось еще в середине 1930-х, когда стало заметно расти количество легковых машин, – заводы наладили выпуск «эмок», ЗиС-101. Поэтому обострились проблемы с их капитальным ремонтом. Вот и решили для этой цели на Большой Ордынке создать специализированное предприятие. Наш ВАРЗ даже во время войны работал по своему основному профилю. На завод привозили потрепанные разъездные «эмочки» советских военачальников, в том числе известных генералов — Рокоссовского, Баграмяна…
Не менее актуальной задача ремонта автомобильной техники оставалась и после окончания Великой Отечественной. Но вдруг в апреле 1948-го получили неожиданный «подарок». Нашему директору З.Л. Соколину пришла бумага, подписанная самим Сталиным: немедленно наладить производство… тракторов!
Тогда Харьковский и Сталинградский тракторные заводы еще только начали возрождаться, вот и пришлось правительству СССР находить им временную замену. Действовали «кремлевские верхи» в традиционной по тем жестким временам директивной манере. Поручено было Москве освоить выпуск тракторов СТЗ-ХТЗ («советских «Фордзонов», как их еще называли) и в течение года отправить несколько тысяч таких «колесных богатырей» колхозникам Подмосковья. Директиву по цепочке спустили вниз. Мосгорисполком адресовал задание ВАРЗу, а еще несколько столичных и подмосковных предприятий обязали обеспечивать новоявленных тракторостроителей комплектующими деталями.
– Чугунные рамы-станины, которые мы прозвали «корытами», должны были отливать на Коломенском паровозостроительном заводе, — продолжил рассказ ветеран. – Только у них заминка вышла: из-за каких-то сбоев в технологическом процессе, «корыта» стали получаться негодные, с браком… А сроки-то поджимают! Тогда руководители ВАРЗа решили на первое время вместо коломенских отливок обходиться старыми рамами со списанных, поломанных ХТЗ.
Разыскивать их было поручено мне – тогда молодому инженеру и члену заводского бюро комсомола. Я получил громкий титул «Уполномоченного от Московского горкома». Но в одиночку с такой задачей не справиться. Поэтому к делу подключили еще целую группу наших заводчан-комсомольцев, которым тоже соответствующие «мандаты» выписали в высоких кабинетах. Эти молодые парни и девчата (конечно и я сам в их числе) отправились колесить по областным машинно-тракторным станциям…
Приезжаешь, бывало, на какую-нибудь МТС и сразу – искать, где у них всякий железный утиль валяется. Руководство местное к подобным визитам относилось подозрительно, ожидали какого-то подвоха, зато молодежь местная, особенно пацанята, быстро загоралась идеей поиска: давайте мы вам покажем! Прихожу с ними на помойку и если там, среди зарослей бурьяна, обнаружится «корыто» от старого, отслужившего свое трактора, поручаю МТС-овскому начальству в кратчайший срок его со свалки забрать, отсоединить все «лишние» детали и остатки узлов и привезти такой полуфабрикат на ВАРЗ. Конечно, это для директора станции создает дополнительные проблемы, но у меня ведь на руках – бумага с «увесистыми» подписью и печатью! Потому ни единого случая не припомню, чтобы кто-то отказался, не выполнил задания!..
Вот так, за счет «ресурсов со свалки» и удалось наладить выпуск тракторов. Первые два десятка новеньких, нарядно покрашенных «советских «Фордзонов» прикатили во двор МГК партии на «смотрины». Из высокого начальства в них участвовали, помнится, заместитель председателя Совмина Микоян, министр черной металлургии Тевосян, 1-й секретарь МГК Попов. По их распоряжению затем все 20 тракторов прошли парадной колонной через центр Москвы, по Красной площади, и уже оттуда вернулись на Ордынку.
Задание, порученное «лично товарищем Сталиным», заводчане в итоге даже перевыполнили — как и полагалось «правилами хорошего тона» в те времена. Причем в октябре 1948-го, к 30-летнему юбилею комсомола, «варзовцы» изготовили партию модернизированных машин с улучшенным внешним видом и обрезиненными колесами. А до того все наши «Фордзоны» ходили «необутыми» — на «голых железяках».
Идеал совместной жизни
Коммунистический союз молодежи. В самом названии организации легко обнаружить обращение к слову «коммуна». Когда-то, на заре существования комсомола, оно многим казалось едва ли не ключевым, «системообразующим». Лет 100 тому назад идейно продвинутые парни и девушки пыталась, строя «наш новый мир», коренным образом перекроить прежние домостроевские порядки и устои. Серьезной опорой для этого тогдашние энтузиасты видели именно обобществленную жизнь – жизнь в коммунах.
О тех инициативах снизу, которые пытались реализовать коммунары, не раз писала наша газета, которая в ту пору называлась «Молодой ленинец».
«Фабрика им. Баумана. Наша коммуна молодежная. Ей всего-навсего 3 1/2 месяца. <…> Ребята договорились с заводоуправлением. Явочным порядком забрали помещение, вычистили его, а потом и сами переселились. <…> Вопрос с финансами решался очень просто. Один получает от всех деньги, покупает мясо, картошку, чай, сахар, рассчитывает до получки, кому что нужно из вещей. В одну получку покупаем одному, в другую – другому, так как всем купить все необходимое сразу нет сил. <…> В вопросе с питанием тоже не бывает разнобою: кто свободен, берет кастрюлю, и обед готов. Убирает комнаты кто свободен, и никаких дежурств нет. Отношения между коммунарами самые хорошие, товарищеские. Из 6 человек – 4 девушки, но никаких ухаживаний нет. Бывает иногда, что и поссоримся, но через 5 минут все забывается, как будто ничего и не было» («МЛ» 20 февраля 1924 г.).
«…Живя в коммуне, ребята сдружились, и в некоторых случаях коммуна служит примером среди других ребят. Правда, бывали случаи, что после работы от нечего делать ребята начинали играть в картишки, но когда появилось предложение карты сжечь и достать шахматы, ребята согласились…
Попал в коммуну парень, который не хотел считаться с мнением ребят. Завел себе бабенку и стал приглашать ее ежедневно в театр в счет своего жалованья. Ребята его предупредили, что так делать негоже <…> и что в коммуне у ребят карманных денег быть не должно, а все заработанные средства следует передавать в общий «котел» («МЛ» 17 апреля 1924 г.).
«У нас, студентов Лесного института, организовалась прочная коммуна, построенная на принципе полного отсутствия частной собственности. Целых 8 месяцев работали над созданием коммуны. Всего коммунаров 11 человек, но ребята все выдержанные и привыкшие к коллективной жизни. Среди членов коммуны ведется кружковая работа по изучению исторического материализма, революционного движения и быта. Введена совместная читка газет, журналов и обмен мнений, часто переходящих в дискуссию. <…> Есть у нас и недостатки. Это отсутствие девчат и замкнутость. К приему новых членов коммуна относится очень сдержанно и основательно прощупывает каждого желающего вступить в нее» («МЛ» 25 ноября 1924 г.).
Всплеск интереса к устройству коммун пришелся на середину 1920-х. Но долго решать мировые задачи с помощью отказа от карманных денег и полового воздержания не получилось. Дальнейшее развитие событий свело на нет подобные эксперименты. Уже в ближайшие годы регулярно публиковавшиеся в газете оптимистичные заметки с мест оказались полностью дискредитированными. Факты были беспощадны к утопическим послереволюционным идеям: искренний порыв коммунаров практически везде утонул в море заурядных житейских проблем. И даже самые масштабные проекты из этой области, которые поддержало и профинансировало государство, – строительство специально спроектированных огромных домов-коммун – в итоге потерпели фиаско.
